Моя крошка

Когда я привезла из роддома розовый сверток, сестра, вроде как ободряя, сказала – ничего, скоро агукать начнет, интересная будет… Я так удивилась – неужели это чудо – мышонка с прозрачными ушками – можно сейчас считать неинтересным? Неужели она будет еще интересней, забавней, любимей? Я не могла насмотреться на ее сонные улыбки (ангелы забавляют), на грустные гримаски (неужели вспоминает роды?).
Конечно, бывали моменты, когда готова была волком выть и бежать, куда глаза глядят, когда доча висела часами на груди – не оторвать, или когда истошно кричала, мучаясь животиком. Но это как-то забывается. А радости и любви и впрямь становилось все больше.
Первое агуканье – еще до месяца, а в 2 – уже монологи, да с таким выражением! Это, кажется, было очень, очень давно! Сейчас моя крошка совсем большая, она уже говорит «мама», «папа», кидает на пол игрушки с суровым вердиктом «бах!», попугая называет «га», собачек «ба», кисок «миааа», качаясь на качеле вопит «бэнннь!» и вместе и подпевает игрушечному Чебурашке «гыннь-гыннь-гыннь!» – даже в мелодию попадает! Показывает ушки, носик, ротик, глазки, ручки у родителей и у игрушек, а в хорошем настроениии – и у себя. И играет в ладушки, и машет «пока», и показывает ручкой «дай»...  И снова мне не верится, что она будет еще интересней, еще умнее, еще любимей!
Сегодня проснулась, ласково похлопала меня по груди, прошептала «сиссьь» и снова уснула… Крошка моя, я так надеюсь, что не испорчу тебя своей любовью!